И немного Москвы

Итак, столица не нашей родины город Москва.
Можно даже сказать пафосно - город-герой Москва.

Я был в Москве много раз. Даже очень много раз. И все время проездом, на пару часов. Как-то не получалось ни разу приехать на несколько дней. Или переезд из одного аэропорта в другой, или пересадка с самолета на поезд.
Этот раз не стал исключением.
У меня было примерно 6 с половиной часов между рейсами, и самое лучшее, что можно было придумать - съездить из Домодедово на Красную площадь, обойти вокруг Кремля и вернуться обратно.

Сказано - сделано.

Кронштадт

В Кронштадт я хотел попасть давно.
В 1978 году, когда в первый раз приехал поступать в Политех.
И в 1979 году, когда вторично приехал поступать в тот же Политех.
И в 1985 году, уже после окончания Новосибирского электротехнического института, когда учился в Питере на курсах, а потом немного даже на тех же курсах поработал.
И в 1990 году, уже после окончания второго, Томского института АСУ и радиоэлектроники, когда приезжал в Питер в последний раз перед долгим перерывом на целых 22 года.
И всегда у меня не получалось.

Кронштадт был закрытым городом, там была военно-морская база.
В Советском Союзе было много военно-морских баз, и все они были тщательно засекречены. Уже давно летали спутники, делали снимки, передавали их туда, куда передают снимки, но военно-морские базы наглухо закупорены для посещения советскими гражданами. В зарубежных глянцевых журналах публиковались снимки улиц Кронштадта, кораблей, стоящих в Кронштадском порту, но советские секретчики были тверды, как скалы в Финском заливе (кстати, интересно, если ли в Финском заливе скалы?), и любую попытку своего же гражданина сурово пресекали на корню.
И вот я попал в Кронштадт. Сразу после Ораниенбаума.

Ломоносов, он же Ораниенбаум

Хотите представить себе город Ломоносов? Возьмите несколько серых панельных домов, которыми так богата земля российская, разбавьте это парочкой таких же серых кирпичных хрущевок, разлейте в воздухе безнадежность - получите Ломоносов.
К этому городу хорошо подходит бездушное бюрократическое "муниципальное образование". Именно не город, а нечто серое, безнадежное и неприкаянное. Образовалась кучка домов, слепилась, появился муниципалитет.
Все, больше про Ломоносов ни слова.

Поговорим об Ораниенбауме. Именно так раньше назвался этот город. Сейчас так называется только дворцовый ансамбль.

Санкт-Петербург

Люблю тебя, Петра творенье
Известный поэт первой половины XIX века

Я люблю Петербург особой нежной любовью.
Я полюбил его еще в раннем детстве. Может быть потому, что это был первый большой и красивый город, который я увидел, а первое впечатление всегда самое сильное. А может потому, что этот город в самом деле очень красив и больше похож на европейские столицы галантных веков, чем на обычные серые советские, а сегодня постсоветские города.
Мне было 4 года, когда мы в первый раз приехали в тогда еще Ленинград. Мы - это мама, папа и я.
Почему мы приехали - это отдельная история.
Дело в том, что у меня - врач. Если кто-то не допонял, повторю - моя мама врач.
Еврейская мама-врач, что тут непонятного.

Еврейская мама-врач заботится о своем ребенке денно и нощно, ни на минуту не упуская его из виду. Ибо она отлично знает, что имеено за этим поворотом живет злая бактерия, а на карнизе вон того дома притаился не менее зловредный вирус. Поэтому руки надо мыть не только перед едой, в во время еды и после еды. А еще лучше - во время еды.
А еда должна быть самая-самая что ни на есть свежая и хорошо обработанная. Поэтому вон ту булочку с сосиской есть нельзя, потому что на нее могла посмотреть муха. И мороженое есть тоже нельзя, потому что никто не знает, как его везли с завода, где выпускают мороженое, кто его вез и зачем его вез до лавки мороженщика.
А еще любую болезнь надо предупредить, поэтому на обследования надо ходить если не ежедневно, то еженедельно.
А так как мама сама врач, то она знает, что местным врачам доверять нельзя, поэтому надо ехать к светилам, вдруг светило посветит и найдет новую, только недавно открытую болезнь, и тогда ребенка можно будет лечить, лечить, и еще раз лечить.
Кстати, мне повезло, через год после поездки в Ленинград у меня родился братик, и мое лечение как-то резко пошло на убыль. Зато на братике материнская забота отыгралась по полной программе.
- Он такой слабенький, - говорила мама, - все время болеет.
И в самом деле, пока братик жил с родителями, так все время болел. А как только закончил школу и уехал в другой город учиться в институте - тут же перестал болеть.
Чудеса еще случаются, правда ведь.

Так вот, мы приехали в Петербург, тогда еще Ленинград, в надежде найти у меня какую-нибудь болезнь.
Мы попали на прием ко многим светилам тогдашней медицины. Светила исследовали мой неокрепший организм со всех сторон и ничего не нашли.
- Какие-то неправильные светила, - со вздохом сказала моя мама, - профессор, а ничего найти не может.

Я не знаю, что меня тогда больше поразило в этом городе. Или Эрмитаж со статуями, который мне потом долго снился по ночам, или позолоченный купол Исаакия, или огромный Казанский Собор, или Ростральные колонны, или здание Кунсткамеры... Или запах Петербурга, который пах свежим хлебом и кофе. И пончиками, нежными пончиками, обсыпанными тончайшей сахарной пудрой, которых не было в нашем городе и которые даже моя строгая к микробам мама разрешала поедать в больших количествах...
Уже прошло более 50 лет, а до сих пор Ленинград - Петербург для меня пахнет свежим хлебом и кофе.
Или наоборот - свежий хлеб с кофе пахнет Петербургом.

Я потом много раз бывал в Питере, поступал в институт (о чем расскажу когда-нибудь позже), потом учился на курсах, потом работал, потом приезжал просто так - побродить по городу.
А в этом году в конце апреля в Израиле опять приключился Песах. Песах - это такое время, когда работу закрывают на большой замок, ключ прячут в яйцо, яйцо в утку, утку в крокодила и далее по списку.
Поэтому ничего не оставалось делать, как в очередной раз лететь в Питер.

Вообще о Питере писать довольно сложно, все уже сфотографированно и описано со всех сторон, начиная с Пушкина и заканчивая... ну, заканчивая местными современными графоманами.

Вот что можно сказать про эту фотографию?
Историк сразу скажет - через эту арку бежали на Дворцовую Площадь пьяные матросы, им сказали, что в подвалах Зимнего Дворца буржуи закрыли винные погреба. Сами сидят, вино пьют и другим не дают.

И опять Канакона

Канакона, Канакона...
Обычный город, очень похожий на деревню. Или деревня, очень похожая на город.
Я бы никогда не узнал об этом месте, если бы наша гостиница не находилась в Канаконе.
Гостиница очень хорошая, и совсем даже не дешевая, не только по индийским, но и по европейским меркам.
Влспоминания о Канаконе - это только воспоминания о гостинице.

Бассейн.

И опять Палолим

Наш труд, или наш отдых... Лучше сказать - на отдых во время труда...
Нет, наш трудовой отдых продолжался.

И один день мы решили посвятить заповеднику ... впрочем, неважно как назывался заповедник, мы в него все равно не попали.
План был очень хороший - сначала заезжаем в один индуисткий храм, потом во второй, затем в третий, заодно приобщемся к духовнои, и с духовностью едем смотреть на диких зверей в дикой природе в диком лесу.
План был не просто хорош, план был замечателен. Единственное, что я не учел - рядом со мной было два спортсмена.

Спортсмены - это особые люди. Их хлебом не корми, только дай позаниматься какими-нибудь физическим упражнениями.
Один мой знакомый спортсмен поехал как-то в Рим. Ну как поехал - просто купил билет на самолет и полетел.
Сначала вроде ничего не предвещало, да и планы у него были грандиозные, совсем не спортивные - попасть в Собор Святого Петра, полазить по Колизею, побродить по Форуму, прогуляться по вилле Боргезе.
На его несчастье, в гостинице была комната для занятия фитнессом, или если сказать проще - качалка.
Спортсмен не мог пропустить такую удачу, и всю неделю, с утра до вечера качался, качался и качался. Ингода делал технический перерыв, чтобы съесть энергетический батончик. И продолжал качаться.
А перед отъездом купил себе набор открыток с видами Собора Святого Петра, Колизея и даже виллы Боргезе.
Зато хорошо покачался.
Это был небольшой рассказ о том, как спортсмены видят Рим.

Но возвращаемся в Индию.
Нас было трое, я и два спортсмена, и у нас была демократия.Демократия решила кататься на каяке.
Два спортсмена катались на мокром каяке, поминутно падая в воду, а я изо всех сил развлекался на берегу.
Для начала занялся шоппингом, купил бутылку воды и бандану, потому что солнце припекало. Потом купил еще бутылку воды.
Потом стал бродить по берегу, пугая местных индийцев большим объективом.

Домики на берегу.

Агонда. Йога на берегу океана

Агонда считается самым фешенебельным местом Южного Гоа.
Почему так считается и кем так считается - никто не знает. Считается, и все тут.
Чем отличается Агонда от остальных деревень на берегу океана - более высоким уровнем цен и более пустынными пляжами.
Все остальное так же, как и в других местах.

Через Агонду протекает река.
На мой вопрос, как называют эту реку местный житель ответил: "river, just river".
Ну что же, будем называть эту речку Just River.

Кабо да Рама

Итак, в очередной раз была поездка в Индию.
Это была одна из самых странных поездок, можно даже сказать - удивительных поездок.
Я уже не так давно писал о поездке в Кочи, он же Кочин.
Нас тогда поехало два человека, и вся наша работа заключалась в том, чтобы заменить неисправный кабель.
Сейчас у нас была задача посложнее, и нас отправилось уже целых три человека.
В следующий раз нас поедет четыре человека, потом пять, потом шесть. Недалек тот день, когда в Индию будем выезжать всем предприятием...

Но сейчас нас поехало три человека.
Дело в том, что у нас с неким индийским предприятием договор. Мы им поставляем некое оборудование, а они нам за это платят денежку.
А так как оборудование очень непростое, и для его установки требуется определенная инфраструктура, то выполнение договора - это процесс длительный, сложный и нудный. Особенно если учесть, что установкой инфрастуктуры занимается некая (тоже некая) индийская компания. Не так, которая платит нам денежку, а наоборот, совсем другая, которой платим денежку мы.

Вы не знаете, как работает обычная, ничем не примечательная индийская компания?
Если не знаете, то вы ничего не понимаете ни в дзене, ни в смысле жизни, ни в принципе ахимсы, ни в чем.
В обычной индийской компании работают обычные индийские работники.
Обычный индийский работник с утра съедает пару килограмм острого перца чили с соусом из острого перца чили, потом он садится на обычный индийский мотороллер и едет по обычной индийской дороге.
От зрелища обычной индийской автомобильной езды какой-нибудь неискушенный европейский сотрудник дорожной полиции немедленно получил бы инфаркт и инсульт, но для обычного индийского водителя, отягощенного парой килограмм перца чили езда доставляет только удовольствие. Потому что главное в езде - громко сигналить, иначе тебя просто не заметят на трассе.
Так обычный индийский работник попадает на работу. И тут он проваливается в небольшую нирвану, потому что действие острого перца чили уже закончилось, на улице жарко, а до вечера еще далеко.
Таким образом обычный индийский работник сидит до вечера, пока не наступает время выныривать из нирваны и ехать домой.
И он едет домой, громко при этом сигналя. И он приезжает домой к новой порции острого перца чили в соусе из острого перца чили, а потом смотрит захватывающий сериал из жизни Зиты и Гиты, которым все время мешают петь и танцевать Рам и Шеам.
А потом обычный индийский работник идет спать, и утром все повторяется заново.
Это называется сансарой, или круговоротом дней и ночей.

Надо ли говорить, что в таком ритме жизни понятие времени становится очень относительным.
Ведь главное - это острый перец чили, Зита, Гита, Рам, Шеам и небольшое проваливание в нирвану.
К тому же в Индии 7 календарей, а эти странные белые люди чего-то требуют сделать не позднее такого-то апреля такого-то года от Рождества Христова.
Откуда этот апрель, зачем он, какое такое рождество? В Индии нирвана и ахимса, и никаких апрелей.

Короче говоря - если индийская компания обещает завершить работы в середине марта, то возможно она их и завершит. В апреле, или в мае, а может и в августе, и не обязательно одного и того же года.

Так вот, мы приехали, странные белые люди, потому что плану все должно быть готово. К тому же нагруженный особо острым перцем чили ответственный сотрудник нидийской компании тоже сказал, что все готово. Абсолютно все, за исключением нескольких мелочей, на которые надо потратить не более 10 минут. Ну может 15, если перец чили вдруг случайно закончится.
Он так сказал, и провалился в нивану с медитацией.
А мы-то медитировать не умеем, и в нирвану проваливаемся только в собых случаях.
Если коротко - то не было готово ничего.
Наш распорядок дня строился таким образом - мы приезжали на объект, спрашивали когда завершатся работы, получали успокаивающие "One moment, sir", и ждали оставшийся день.
На третий день такой режим работы нам надоел, мы просто позвонили, услышали очередной "Just a moment"и поехали по окрестностям.

Наш выбор пал на форт Кабо да Рамо.
Кабо в переводе с португальского - мыс, да-Рама - названо в честь седьмой аватары Вишну, легендарного идеального царя Рамачандры.
Согласно легенде, именно в этом месте Рама вместе со своей женой Ситой жили во время временного изгнания из Айодхьи.

История этого места уходит корнями в глубокое прошлое. Насколько глубокое, и насколько велики эти корни - никто не знает, потому что никаких археологических работ на этом месте не проводилось.
Точнее, их хотели провести, собрались археологи, но в этот день как раз вышел новый фильм с Радж Капуром в главной роли, и работы как-то сами собой заглохли.
Известно только, что португальцы построили на этом месте форт, и этот форт служил фортом до 1961 года, пока Португалия не ушла из Гоа.
Потом до 1965 года там была тюрьма, а в 1965 году вышел очередной фильм с тем же Радж Капуром. Охрана пошла смотреть фильм, заключенные разбежались, и тюрьму закрыли.
С тех пор форт понемногу разушается.
И это печально.

На территории форта.
Церковь святого Антония.
Никто не знает, чем так знаменит святой Антоний, что ему посвятили церковь в форте, названного именем Рамы, но явно человек он был неплохой.

Гоа, Палолим

Отдых в Гоа прост и незатейлив. Кроме хипповатого вида юношей и не менее хипповатого вида отроковиц, занятых вечными поисками ушедшего вчерашнего дня, Гоа населяют разнообразные дауншифтеры.
Это те, у кого либо есть богатые папы и мамы, или какой-то небольшой источник дохода, позволяющий безбедно проживать сотни недорогих индийских лет, тратя относительно небольшие европейские / американские / иные деньги.
Основное занятие дауншифтеров можно коротко описать емкой ивритской фразой "бетен - гав", что в вольном переводе означает - "валяться кверху пузом на пляже и время от времени забивать это пузо разными вкусными вещами".

А у нас был последний день, во второй половине дня был самолет, и с утра мы поехали мочить ноги в океане и смотреть на дельфинов.

Лодки готовы к приему туристов.

Гоа, водопад Дудхсагар

В единственный выходной день в Гоа мы решили поездить по окрестностям, на людей посмотреть, себя показать, заодно и приобщиться к красотам окружающего мира.
Самыми красивыми, заодно и самими близкими красотами оказался водопад с трудным для произношения названием Дудхсагар.

От гостиницы до водопада было примерно 80 километров. Точнее, не до самого водопада, а до городка, от которого начинался путь к водопаду.
Что такое 80 километров для обычной европейской дороги? Это примерно минут 40 езды. Но это для обычной европейской дороги. Для обычной индийской дороги время растягивается почти в два раза. Потому что по обычной индийской дороге ездят обычные индийские водители, а обычным индийским водителем надо родиться, вырасти и возмужать.
Обычный индийский водитель не очень следует всяким дорожным знакам, они для него просто рекомендации, которым можно следовать, а можно и не следовать.
Обычный индийский водитель знает, что ему навстречу едет такой же обычный индийский водитель, для которого те же правила дорожного движения - ничего не значащая система, придуманная странными белыми людьми. Поэтому обычный индийский водитель едет там, где ехать нельзя и не едет там, где ехать можно. Там, где можно ехать быстро, отягощенный суровым жизненным опытом индийский водитель едет медленно; а там, где надо ехать медленно, едет очень быстро.
Опыт, сын ошибок трудный, никаким острым перцем чили его не заешь.
Поэтому обычный опытный индийский водитель проезжает ту же дистанцию, что и его европейский коллега ровно в два раза медленнее.

Но мы все же доехали до городка и пересели на джипы.
Если раньше мы ехали по более-менее асфальтированной дороге, то на остатке пути к водопаду асфальт пропал как класс. Плюс форсирование речек, плюс клубы пыли.
Без джипа 4х4 до водопада не добраться никак.

Водопад