Итак, наступил первый день нового 2019 года.
Количество лет считается от рождества Христова, надеюсь все это помнят.
И остро стал вопрос - куда ехать и что делать?
Кстати, почему вопрос "стал"? Может он "восстал" или "встал", или даже "проявился внезапно".
Удивительный русский язык, никак не понять кто на ком стоял и главное - зачем?
Но тем не менее, надо было что-то делать.
Все окрестности мы облазили и объездили давно и по много раз, были и на горе Сдом (особо там делать нечего, просто забраться и спуститься), и на Масаде, и в заповеднике Эйн Геди, где так много диких и пушистых даманов, а также не менее диких, но совсем даже не пушистых горных козлов.
Козёл - это не эфмеристическое обозначения израильского водителя неопределенного пола во время движения, а вполне себе симпатичное четырехногое рогатое животное. Возможно, близкий родственник вышеобозначенного израильского водителя.
Мы даже были в заповеднике Эйнот Цуким, и даже поднимались на гору Даргот. И даже в Тель-Арад заезжали, благо по дороге. Кумран, Сент Джеймс, Приют Доброго Самаритянина... Ну были мы там уже.
Как-то ничего нового не появляется в наших краях.
Вопрос тем не менее стоял ребром. И мы его благополучно решили, хоть и не без труда.
Монастырь святого Герасима. Мы там тоже были, но давно, и летом. В монастыре активно проводился ремонт, и мы так и не получили ответ на самый главный вопрос современности - зачем Герасим утопил Муму?
А тут зима, и надо что-то делать.
И мы поехали в сторону монастыря.
Это не монастырь, это ботанический сад киббуца Эйн Геди.
Дорога из Эйн Бокек, где расположены все гостиницы в сторону северного окончания Мертвого моря, где в море впадает река Иордан и где находятся Иерихон и монастыри проходит мимо Эйн Геди.
Эйн Геди - это не только пляжи с грязью Мертвого моря, не только источники одноименной пресной воды (двухлитровая бутылка стоит 12 шекелей в любом супермаркете), не только заповедник, и не только археологические раскопки (возраст Эйн Геди примерно 2700 - 2500 лет), но и ботанический сад. Если быть более точным, то весь киббуц и есть сад. А если еще более точно - жители киббуца живут в ботаническом саду.
Мертвое море, вид из киббуца.
Растение из Южной Америки с замысловатым названием, которое я благополучно забыл.
Кактусы.
Баобаб.
Единственный баобаб в Израиле.
Еще разные растения.
Пальмы разные.
На них финики растут.
Горы рядом с киббуцем. И море.
Еще разные деревья
Цветок.
Давайте будем считать это розой.
Израильский киббуцник.
Почему-то чернокожий и заморенный непосильным трудом.
Логотип ясно указывает - данный экземпляр киббуцника произведен компанией Hewlett Packard и является ее собственностью.
Ущелье. Специально для туристов.
Парковка. Тоже специально для туристов.
Памятник. Родственники некоторых не особо воспитанных израильских водителей неопределенного пола.
Так, с ботаническим садом закончили.
Да, там красиво, но мы же не ботаники какие-нибудь.
Поехали в сторону монастыря.
При въезде на территорию монастыря стоит недостроенная стела с Александром Македонским.
Вообще-то странное соседство. Александр завоевал эти земли в III веке до нашей эры, а монастырь был впервые основан в V век нашей эры. Причем в древности он располагался совсем не здесь, а паре километров от настоящего места.
Но раз стела воздвигается - значит это кому-то нужно.
История монастыря такова: ...
Впрочем, о ней в свое время писал сам Лесков, не буду перебегать дорогу классику.
Хотя само изложение очень забавное, у меня бы так фантазия не разыгралась.
Немного истории, сухой и академичной.
Итак, мужской монастырь Иерусалимской православной церкви (не путать с Русской православной церковью и с Греческой православной церковью), назван в честь преподобного Герасима Иорданского, до XIII века он именовался монастырём Каламон.
Основание монастыря восходит ко времени равноапостольной царицы Елены. Но ещё с апостольских времён существовала маленькая церковь в пещере, где, согласно преданию, останавливались на ночь Святое Семейство. (И где оно только не останавливалось, и в Египте, и в Вифлееме, и в Назарете. А вот про Ципори, где и была основная работа для плотников, и которое было в те времена столицей - ничего не говорится - примечание мое)
Монастырь был построен в 455 году преподобным Герасимом Иорданским и находился на расстоянии примерно 1.5 км от реки Иордан.
Неподалеку от обители находилась Лавра Каламонской Богоматери, или Лавра Каламон, о которой упоминал преподобный Иоанн Мосх в сочинении «Луг духовный», но в конце XIII века её переименовали в честь Герасима Иорданского (нынешний монастырь преподобного Герасима), так как первоначальный монастырь преподобного Герасима был заброшен.
Святой преподобный Герасим был родом из Ликии (Малая Азия). Получив монашеский постриг, он удалился в пустыню Фиваиды в Египте. После этого, примерно в 450 году, монах добрался до Палестины и поселился у реки Иордан, где основал монастырь. В палестинских лаврах кельи обычно являлись пещерами. Он стал главой обители, в котором жили 70 монахов. Герасим Иорданский утвердил строгие правила аскетизма в монастыре, которые запрещали приём пищи во время Великого Поста, за исключением Святого Причастия в воскресенье. Он считается одним из лидеров отшельников второго поколения в Иудейской пустыне, которые следовали основателям отшельничества Евфимию Великому и Харитону Исповеднику.
Монастырь функционировал как лавра с группой пещер, в которых проживали монахи-отшельники. Отшельники проводили свою жизнь в одиночестве, в постоянной молитве, плетя веревки и корзины. В центр лавры они приходили по субботам и воскресеньям, принимая участие в Божественной литургии и общественной деятельности. Монашеские правила были строгими, в течение недели монахи-отшельники употребляли в пищу только сухой хлеб, финики и воду. В выходные они употребляли сваренную пищу и вино. Их личные вещи составляли коврик и посуда для воды.
Относительно воспитание монахов, то монастырь Герасима было очень похож монастыри византийской эпохи. Новички жили в киновиях, занимаясь резкой дерева, проведением воды, приготовлением пищи, а также многими другими обязанностями, пока они не показывали полную духовную готовность принять жизнь отшельничества. Кроме того, новоначальных монахов содержали в отдельных общежитиях, пока те становились выглядеть не так молодо, поскольку они служили слишком большим искушением для пожилых монахов в Лавре. Монахам, ставшим «совершенными в Божьих глазах», разрешали жить в пещерах отдельно от киновий.
Около 575 года Иорданскую долину и монастырь посетили византийские монахи Иоанн Мосх и Софроний Иерусалимский.
В византийский период монастырь неоднократно разрушался и отстраивался. В 614 году его разрушили персы. Поскольку обитель стояла рядом с другим монастырём Малона, в 617 году они объединились и стали известны как Дейр Хиджле.
В 640 году монастырь восстановили монахи. Обитель подвергалась частым разрушениям, в связи с многочисленными землетрясениями, поскольку он расположен вблизи Сирийско-Африканского разлома, проходящего вдоль реки Иордан и по дну Мертвого моря, зоны повышенной сейсмической активности.
В период крестоносцев (1099—1291), в годы правления императора Мануила I Комнина (1143—1180), монастырь восстановил Иерусалимский патриарх Иоанн IX.
В 1106 году монастырь посетил русский паломник игумен Даниил, писавший о нём:
А от монастыря святаго Иоанна до Гарасимова монастыря есть верста едина, а от Гарасимова монастыря до Каламонии, до монастыря святыя Богородица, есть верста едина. И на том месте святыя Богородица с Иисусом Христом, и с Иосифом, и с Ияковом, егда бежаху в Египет, то на том месте нощлег створиша; тогда святаа Богородица нарече имя месту тому Каламонии, еже ся протолкует «Доброе обителище». Ту ныне сходит Дух святый ко иконе святыя Богородица. И есть монастырет на устьи, идеже входит Иордан в море Содомское, и есть градом оделан весь около монастырет; черноризец (монахов) же в нём 20. А оттуда до манастыря Иоанна Златоустаго верст две, а тый манастырь такоже градом оделан весь и есть богат вельми.
В 1185 году монастырь посетил греческий паломник Иоанн Фока, который описывает:
В промежутке между монастырями Предтечи и Каламона находится разрушенный до основания течением Иордана монастырь Святого Герасима, — в нём почти ничего не видно, кроме незначительных остатков храма, двух пещер и замкнутого столпа, в котором заключился великий старец Ивир, весьма симпатичный и удивительный. Посетивши его, мы очень много извлекли пользы из встречи с ним, ибо божественная некая благодать присуща старцу. Но считаем необходимым рассказать здесь для услаждения тех, которые любят услаждаться божественным, чудо, совершенное им за несколько дней до нашего прибытия. На извилистом и узловатом течении Иордана, как и на других реках, попадаются места, густо заросшие тростником. В этих местах привыкло обитать племя львов. Два из них в каждую неделю приходили к затвору старца, и, положивши головы на столп, выражением глаз, просили себе пищи. Получивши её без труда, они с радостью уходили в свои обычные места при реке. Пищею для него служили или небольшие устрицы в реке, или может быть, куски полбового или ячменного хлеба. Однажды когда они (львы) пришли и движением глаз просили обычной пищи, старец, не изобилуя тем, чем обыкновенно удовлетворял требование зверей, ибо случилось так, что в течение двадцати дней ничем съестным не запасался, священный оный муж сказал зверям: так как мы не только не имеем ничего съестного, чем могли бы утешить слабость вашего естества, но и самим нам не достает потребного по обычаю, Богу так о нас устроившему по причинам, которые Ему хорошо известны, то нужно вам идти к руслу Иордана, и принести к нам какое-либо маленькое деревцо. Приготовивши из него крестики, мы раздадим их посетителям в благословение, а от них получивши взамен, по произволению каждого, какие-либо крошки к пропитанию моему и вашему, ими и разбогатеем. Сказал, звери выслушали, и как бы разумным движением и походкою отправились к руслу Иордана. И, о чудо! не много спустя, принесли на плечах два дерева, и положивши оные у основания столпа, охотно удалились в заросли Иордана.
После периода крестовых походов, в период Айюбидов и Мамлюков, монастырь был заброшен и восстановлен лишь в XIV веке.
В период правления Османской империи (1516—1917) на территории Палестины, в 1588 году он был перестроен. Однако в 1734 году монастырь опять был разрушен.
Современный вид монастырь приобрел благодаря реконструкции с 1882 по 1885 год, на остатках византийской Лавры Каламон, инициатором которой выступил архимандрит Антонин (Капустин) от Русской Духовной Миссии. Он же писал в 1857 году:
Впереди нас показалась чёрная точка, которая, мало-помалу разрастаясь, по мере приближения нашего к ней превратилась в кучу зданий. Нам сказали, что это бывший монастырь Св. Герасима Иорданского, при имени которого невольно припоминается и служивший ему лев. Теперь львы на Иордане неслыханная вещь. О тиграх иногда ещё можно услышать. Гиен и шакалов много. Огнестрельное оружие выгнало царя пустынь из его владений. Оно же, кажется, одно может выгнать в наше время из тех же пустынь нынешнего царя её — бедуина. Полагают, что, если бы Ибрагим-паша Египетский удержал за собою Палестину хотя лет на 20, бедуины превратились бы в мирных феллахов, подобных, по крайней мере, иерихонянам. Монастырь Пр. Герасима (вернее Каламонский, ибо Герасимов лежал, по свидетельству древних паломников, при самом Иордане) отстоит верст на пять от Иордана и занимает относительно высокое место. Он ещё легко мог бы быть восстановлен и служить приютом для поклонников.
В 1858—1859 года, начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Леонид (Кавелин) в своей работе писал:
Лавра Каломон или Каломонская, по толкованию одних, значит тростниковая, а по другим доброе пристанище, потому что была построена на месте, где останавливалось Святое Семейство, во время бегства в Египет (через Иерихонское поле пролегает дорога из Галилеи в Газу). Блаженный Иоанн Мосх ясно различает эту обитель от обители Пр. Герасима даже самим определением её места, говоря о лавре Герасима: «около Иордана», а о лавре Каломон: «близ Иордана», то есть на самом берегу священной реки. Но позднейшие писатели, начиная с Фоки, постоянно смешивают эти две обители, на том основании, что преподобный Герасим назывался так же Каломонитою. Более чем вероятно, что название это усвоено преподобному Герасиму потому, что он положил основание лавре Каломон, или просто жил в ней временно до основания своей собственной обители, подобно тому как преподобный Евфимий до основания своей лавры жил в лавре Фаранской, или наконец потому, что лавра Каломонская присоединилась к лавре Пр. Герасима после одного из опустошений пустыни Святого Града, и с тех пор обитель эта стала именоваться безразлично то одним, до другим именем. Это последнее предположение нам кажется мало вероятным. Наш паломник игумен Даниил говорит, что лавра Каломонская находилась при самом устье Иордана, то есть при впадении его в Мертвое море. По моему мнению, место её указывает довольно определенно высокий холм, находящийся невдалеке от устья Иордана, на самом берегу его, и, видимо, покрывающий какие-то развалины. Во всяком случае свидетельство блаж. Иоанна Мосха, ясно различающего эти две обители (лавру Каломонскую и лавру Пр. Герасима), не может быть оставлено без внимания.
В 1927 году монастырь подвергся очередному разрушению после землетрясения.
После арабо-израильской войны (1947—1949) между еврейским населением Палестины и соседними арабскими государства, территория, на которой находился монастырь, отошла к Иордании. Посещение монастыря свелось к минимуму, поэтому к середине XX века монастырь оказался заброшен.
После Шестидневной войны, в 1967 году, монастырь вновь стал важным местом паломничества. В то время монастырь был полностью заброшен, повсюду лежали груды мусора. Здесь не было ни воды, ни света, ни дороги, ни одной поющей птицы и живого растения; из живых существ лишь мыши, змеи, тараканы. В 1976 году монах, впоследствии архимандрит, Хризостом (Тавулареас) поселился в монастыре и взялся за его восстановление. По словам архимандрита Хризостома: «первые 12 лет я жил совершенно один (без воды, электричества, телефона и дороги). Мне буквально было нечего есть. Я просил милостыню в туристических автобусах, чтобы как-то содержать монастырь. Сам изготавливал свечи. Вода была дождевая. Потом появился источник».
Сегодня в монастыре проживает около 30 насельников, включая монахов из Болгарии, Греции, Румынии, России и Кипра.
Немного о льве и осле.
На всех фресках и иконах монастыря изображаются лев и осел. Эти животные связаны с историей жизни Герасима Иорданского.
Последнее сообщение о существовании подвида азиатского льва на территории современного Израиля упоминается в XV веке.
Традиционно считается, что Святой Герасим шел по Иорданской пустыне и встретил льва, который протянул ему лапу. Лапа была настолько сильно воспалена, что лев умоляюще смотрел на монаха. Герасим понял, что в лапу льва попала колючка, ставшая причиной его страданий. Святой удалил занозу, очистил рану от гноя и обернул её тканью. С тех пор лев всюду следовал за Герасимом как „ученик“. Святой Герасим был удивлен львиному уму, кротости и готовностью есть хлеб. Льву предоставили жилье в монастыре. И с тех пор лев стал символом монастыря.
У монахов был осёл, который носил воду из реки Иордан. Льву поручили сопровождать осла к реке, охраняя его. Однажды лев уснул на солнце, оставив осла пастись. Случилось так, что проходил мимо арабский купец со своим караваном верблюдов и увидел осла. Думая, что это бродячее животное, он привязал его к каравану верблюдов и забрал с собой. Когда лев проснулся, он стал искать осла, но нигде не нашел. Зверь вернулся в монастырь и сразу же направился к Святому Герасиму, который, заметя его удрученное выражение лица, решил, что лев съел осла, и спросил: „Где осел?“ Лев стоял молча, опустив голову от стыда. Старец похвалил льва, чтобы тот не убежал после своего злодеяния и с тех пор поручил ему выполнять работу осла. Монахи загружали большую бочку на спину льва, как это они делали раньше с ослом, и посылали его к реке за водой.
Однажды в монастырь пришел воин, чтобы помолиться, и, увидев льва, несущего воду, пожалел его и дал монахам три золотых монеты, чтобы те купили другого осла. Ко льву вернулась его старая обязанность охранять осла. Через некоторое время, арабский купец вновь шел по Иорданской пустыне, чтобы продать пшеницу в Иерусалиме. И с ним был тот же осел. В тот день, лев случайно оказался рядом с рекой и, когда караван приблизился, он узнал осла. С громким ревом лев бросился к купцу. В ужасе купец бросил караван и убежал. Лев схватил бразды осла в зубы, как он это делал ранее, и привело его вместе с караваном верблюдов к Святому Герасиму Иорданскому. Старец улыбнулся и сказал монахам, что льва напрасно и несправедливо обвинили. Льву дали прозвище „Иордан“.
Ну что можно сказать... арабы уже в те древние времена отличались любовью к чужим вещам.
Хотя удивительно, первое упоминание об арабах датируется примерно VII веком. Неужто в те времена существовала машина времени?
Ладно, пора переходить к фотографиям.
Вертеп. Не притон или трущоба, как могут подумать некоторые, а рождественский вертеп.
Тот самый лев Иордан.
Здания монастыря.
Напоминаю, что здания были построены в 70-х годах прошлого века.
Внутри церкви.
Мозаика со львом, ослом, верблюдом и пальмой.
Производство самого монастыря.
Монахи не сидят сложа руки, они делают мозаики, и потом продают их в синагоги. Звучит как анекдот, но тем не менее так оно и есть.
Очень боевой местный петух.
Территория монастыря. Тут вроде как жилые помещения. Или административные.
Но смотрится неплохо.
Матерь Божья с ребенком Божьим.
В связи с отсутствием елок нарядили пальму.
Дед Мороз куда-то карабкается
Ресторан. Закрыт по случаю Нового Года.
И фонтан. Закрыт по случаю зимы.
На этом наше посещение завершилось.
Зима, темнеет рано.
В районе Мертвого моря было тепло и безветренно. Наверху, в центре страны было холодно, шел дождь и дул ветер.
Первый день Нового года почти закончился, впереди были рабочие будни.
Продолжение когда-нибудь обязательно последует.
Количество лет считается от рождества Христова, надеюсь все это помнят.
И остро стал вопрос - куда ехать и что делать?
Кстати, почему вопрос "стал"? Может он "восстал" или "встал", или даже "проявился внезапно".
Удивительный русский язык, никак не понять кто на ком стоял и главное - зачем?
Но тем не менее, надо было что-то делать.
Все окрестности мы облазили и объездили давно и по много раз, были и на горе Сдом (особо там делать нечего, просто забраться и спуститься), и на Масаде, и в заповеднике Эйн Геди, где так много диких и пушистых даманов, а также не менее диких, но совсем даже не пушистых горных козлов.
Козёл - это не эфмеристическое обозначения израильского водителя неопределенного пола во время движения, а вполне себе симпатичное четырехногое рогатое животное. Возможно, близкий родственник вышеобозначенного израильского водителя.
Мы даже были в заповеднике Эйнот Цуким, и даже поднимались на гору Даргот. И даже в Тель-Арад заезжали, благо по дороге. Кумран, Сент Джеймс, Приют Доброго Самаритянина... Ну были мы там уже.
Как-то ничего нового не появляется в наших краях.
Вопрос тем не менее стоял ребром. И мы его благополучно решили, хоть и не без труда.
Монастырь святого Герасима. Мы там тоже были, но давно, и летом. В монастыре активно проводился ремонт, и мы так и не получили ответ на самый главный вопрос современности - зачем Герасим утопил Муму?
А тут зима, и надо что-то делать.
И мы поехали в сторону монастыря.
Это не монастырь, это ботанический сад киббуца Эйн Геди.
Дорога из Эйн Бокек, где расположены все гостиницы в сторону северного окончания Мертвого моря, где в море впадает река Иордан и где находятся Иерихон и монастыри проходит мимо Эйн Геди.
Эйн Геди - это не только пляжи с грязью Мертвого моря, не только источники одноименной пресной воды (двухлитровая бутылка стоит 12 шекелей в любом супермаркете), не только заповедник, и не только археологические раскопки (возраст Эйн Геди примерно 2700 - 2500 лет), но и ботанический сад. Если быть более точным, то весь киббуц и есть сад. А если еще более точно - жители киббуца живут в ботаническом саду.
Мертвое море, вид из киббуца.
Растение из Южной Америки с замысловатым названием, которое я благополучно забыл.
Кактусы.
Баобаб.
Единственный баобаб в Израиле.
Еще разные растения.
Пальмы разные.
На них финики растут.
Горы рядом с киббуцем. И море.
Еще разные деревья
Цветок.
Давайте будем считать это розой.
Израильский киббуцник.
Почему-то чернокожий и заморенный непосильным трудом.
Логотип ясно указывает - данный экземпляр киббуцника произведен компанией Hewlett Packard и является ее собственностью.
Ущелье. Специально для туристов.
Парковка. Тоже специально для туристов.
Памятник. Родственники некоторых не особо воспитанных израильских водителей неопределенного пола.
Так, с ботаническим садом закончили.
Да, там красиво, но мы же не ботаники какие-нибудь.
Поехали в сторону монастыря.
При въезде на территорию монастыря стоит недостроенная стела с Александром Македонским.
Вообще-то странное соседство. Александр завоевал эти земли в III веке до нашей эры, а монастырь был впервые основан в V век нашей эры. Причем в древности он располагался совсем не здесь, а паре километров от настоящего места.
Но раз стела воздвигается - значит это кому-то нужно.
История монастыря такова: ...
Впрочем, о ней в свое время писал сам Лесков, не буду перебегать дорогу классику.
Хотя само изложение очень забавное, у меня бы так фантазия не разыгралась.
Немного истории, сухой и академичной.
Итак, мужской монастырь Иерусалимской православной церкви (не путать с Русской православной церковью и с Греческой православной церковью), назван в честь преподобного Герасима Иорданского, до XIII века он именовался монастырём Каламон.
Основание монастыря восходит ко времени равноапостольной царицы Елены. Но ещё с апостольских времён существовала маленькая церковь в пещере, где, согласно преданию, останавливались на ночь Святое Семейство. (И где оно только не останавливалось, и в Египте, и в Вифлееме, и в Назарете. А вот про Ципори, где и была основная работа для плотников, и которое было в те времена столицей - ничего не говорится - примечание мое)
Монастырь был построен в 455 году преподобным Герасимом Иорданским и находился на расстоянии примерно 1.5 км от реки Иордан.
Неподалеку от обители находилась Лавра Каламонской Богоматери, или Лавра Каламон, о которой упоминал преподобный Иоанн Мосх в сочинении «Луг духовный», но в конце XIII века её переименовали в честь Герасима Иорданского (нынешний монастырь преподобного Герасима), так как первоначальный монастырь преподобного Герасима был заброшен.
Святой преподобный Герасим был родом из Ликии (Малая Азия). Получив монашеский постриг, он удалился в пустыню Фиваиды в Египте. После этого, примерно в 450 году, монах добрался до Палестины и поселился у реки Иордан, где основал монастырь. В палестинских лаврах кельи обычно являлись пещерами. Он стал главой обители, в котором жили 70 монахов. Герасим Иорданский утвердил строгие правила аскетизма в монастыре, которые запрещали приём пищи во время Великого Поста, за исключением Святого Причастия в воскресенье. Он считается одним из лидеров отшельников второго поколения в Иудейской пустыне, которые следовали основателям отшельничества Евфимию Великому и Харитону Исповеднику.
Монастырь функционировал как лавра с группой пещер, в которых проживали монахи-отшельники. Отшельники проводили свою жизнь в одиночестве, в постоянной молитве, плетя веревки и корзины. В центр лавры они приходили по субботам и воскресеньям, принимая участие в Божественной литургии и общественной деятельности. Монашеские правила были строгими, в течение недели монахи-отшельники употребляли в пищу только сухой хлеб, финики и воду. В выходные они употребляли сваренную пищу и вино. Их личные вещи составляли коврик и посуда для воды.
Относительно воспитание монахов, то монастырь Герасима было очень похож монастыри византийской эпохи. Новички жили в киновиях, занимаясь резкой дерева, проведением воды, приготовлением пищи, а также многими другими обязанностями, пока они не показывали полную духовную готовность принять жизнь отшельничества. Кроме того, новоначальных монахов содержали в отдельных общежитиях, пока те становились выглядеть не так молодо, поскольку они служили слишком большим искушением для пожилых монахов в Лавре. Монахам, ставшим «совершенными в Божьих глазах», разрешали жить в пещерах отдельно от киновий.
Около 575 года Иорданскую долину и монастырь посетили византийские монахи Иоанн Мосх и Софроний Иерусалимский.
В византийский период монастырь неоднократно разрушался и отстраивался. В 614 году его разрушили персы. Поскольку обитель стояла рядом с другим монастырём Малона, в 617 году они объединились и стали известны как Дейр Хиджле.
В 640 году монастырь восстановили монахи. Обитель подвергалась частым разрушениям, в связи с многочисленными землетрясениями, поскольку он расположен вблизи Сирийско-Африканского разлома, проходящего вдоль реки Иордан и по дну Мертвого моря, зоны повышенной сейсмической активности.
В период крестоносцев (1099—1291), в годы правления императора Мануила I Комнина (1143—1180), монастырь восстановил Иерусалимский патриарх Иоанн IX.
В 1106 году монастырь посетил русский паломник игумен Даниил, писавший о нём:
А от монастыря святаго Иоанна до Гарасимова монастыря есть верста едина, а от Гарасимова монастыря до Каламонии, до монастыря святыя Богородица, есть верста едина. И на том месте святыя Богородица с Иисусом Христом, и с Иосифом, и с Ияковом, егда бежаху в Египет, то на том месте нощлег створиша; тогда святаа Богородица нарече имя месту тому Каламонии, еже ся протолкует «Доброе обителище». Ту ныне сходит Дух святый ко иконе святыя Богородица. И есть монастырет на устьи, идеже входит Иордан в море Содомское, и есть градом оделан весь около монастырет; черноризец (монахов) же в нём 20. А оттуда до манастыря Иоанна Златоустаго верст две, а тый манастырь такоже градом оделан весь и есть богат вельми.
В 1185 году монастырь посетил греческий паломник Иоанн Фока, который описывает:
В промежутке между монастырями Предтечи и Каламона находится разрушенный до основания течением Иордана монастырь Святого Герасима, — в нём почти ничего не видно, кроме незначительных остатков храма, двух пещер и замкнутого столпа, в котором заключился великий старец Ивир, весьма симпатичный и удивительный. Посетивши его, мы очень много извлекли пользы из встречи с ним, ибо божественная некая благодать присуща старцу. Но считаем необходимым рассказать здесь для услаждения тех, которые любят услаждаться божественным, чудо, совершенное им за несколько дней до нашего прибытия. На извилистом и узловатом течении Иордана, как и на других реках, попадаются места, густо заросшие тростником. В этих местах привыкло обитать племя львов. Два из них в каждую неделю приходили к затвору старца, и, положивши головы на столп, выражением глаз, просили себе пищи. Получивши её без труда, они с радостью уходили в свои обычные места при реке. Пищею для него служили или небольшие устрицы в реке, или может быть, куски полбового или ячменного хлеба. Однажды когда они (львы) пришли и движением глаз просили обычной пищи, старец, не изобилуя тем, чем обыкновенно удовлетворял требование зверей, ибо случилось так, что в течение двадцати дней ничем съестным не запасался, священный оный муж сказал зверям: так как мы не только не имеем ничего съестного, чем могли бы утешить слабость вашего естества, но и самим нам не достает потребного по обычаю, Богу так о нас устроившему по причинам, которые Ему хорошо известны, то нужно вам идти к руслу Иордана, и принести к нам какое-либо маленькое деревцо. Приготовивши из него крестики, мы раздадим их посетителям в благословение, а от них получивши взамен, по произволению каждого, какие-либо крошки к пропитанию моему и вашему, ими и разбогатеем. Сказал, звери выслушали, и как бы разумным движением и походкою отправились к руслу Иордана. И, о чудо! не много спустя, принесли на плечах два дерева, и положивши оные у основания столпа, охотно удалились в заросли Иордана.
После периода крестовых походов, в период Айюбидов и Мамлюков, монастырь был заброшен и восстановлен лишь в XIV веке.
В период правления Османской империи (1516—1917) на территории Палестины, в 1588 году он был перестроен. Однако в 1734 году монастырь опять был разрушен.
Современный вид монастырь приобрел благодаря реконструкции с 1882 по 1885 год, на остатках византийской Лавры Каламон, инициатором которой выступил архимандрит Антонин (Капустин) от Русской Духовной Миссии. Он же писал в 1857 году:
Впереди нас показалась чёрная точка, которая, мало-помалу разрастаясь, по мере приближения нашего к ней превратилась в кучу зданий. Нам сказали, что это бывший монастырь Св. Герасима Иорданского, при имени которого невольно припоминается и служивший ему лев. Теперь львы на Иордане неслыханная вещь. О тиграх иногда ещё можно услышать. Гиен и шакалов много. Огнестрельное оружие выгнало царя пустынь из его владений. Оно же, кажется, одно может выгнать в наше время из тех же пустынь нынешнего царя её — бедуина. Полагают, что, если бы Ибрагим-паша Египетский удержал за собою Палестину хотя лет на 20, бедуины превратились бы в мирных феллахов, подобных, по крайней мере, иерихонянам. Монастырь Пр. Герасима (вернее Каламонский, ибо Герасимов лежал, по свидетельству древних паломников, при самом Иордане) отстоит верст на пять от Иордана и занимает относительно высокое место. Он ещё легко мог бы быть восстановлен и служить приютом для поклонников.
В 1858—1859 года, начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Леонид (Кавелин) в своей работе писал:
Лавра Каломон или Каломонская, по толкованию одних, значит тростниковая, а по другим доброе пристанище, потому что была построена на месте, где останавливалось Святое Семейство, во время бегства в Египет (через Иерихонское поле пролегает дорога из Галилеи в Газу). Блаженный Иоанн Мосх ясно различает эту обитель от обители Пр. Герасима даже самим определением её места, говоря о лавре Герасима: «около Иордана», а о лавре Каломон: «близ Иордана», то есть на самом берегу священной реки. Но позднейшие писатели, начиная с Фоки, постоянно смешивают эти две обители, на том основании, что преподобный Герасим назывался так же Каломонитою. Более чем вероятно, что название это усвоено преподобному Герасиму потому, что он положил основание лавре Каломон, или просто жил в ней временно до основания своей собственной обители, подобно тому как преподобный Евфимий до основания своей лавры жил в лавре Фаранской, или наконец потому, что лавра Каломонская присоединилась к лавре Пр. Герасима после одного из опустошений пустыни Святого Града, и с тех пор обитель эта стала именоваться безразлично то одним, до другим именем. Это последнее предположение нам кажется мало вероятным. Наш паломник игумен Даниил говорит, что лавра Каломонская находилась при самом устье Иордана, то есть при впадении его в Мертвое море. По моему мнению, место её указывает довольно определенно высокий холм, находящийся невдалеке от устья Иордана, на самом берегу его, и, видимо, покрывающий какие-то развалины. Во всяком случае свидетельство блаж. Иоанна Мосха, ясно различающего эти две обители (лавру Каломонскую и лавру Пр. Герасима), не может быть оставлено без внимания.
В 1927 году монастырь подвергся очередному разрушению после землетрясения.
После арабо-израильской войны (1947—1949) между еврейским населением Палестины и соседними арабскими государства, территория, на которой находился монастырь, отошла к Иордании. Посещение монастыря свелось к минимуму, поэтому к середине XX века монастырь оказался заброшен.
После Шестидневной войны, в 1967 году, монастырь вновь стал важным местом паломничества. В то время монастырь был полностью заброшен, повсюду лежали груды мусора. Здесь не было ни воды, ни света, ни дороги, ни одной поющей птицы и живого растения; из живых существ лишь мыши, змеи, тараканы. В 1976 году монах, впоследствии архимандрит, Хризостом (Тавулареас) поселился в монастыре и взялся за его восстановление. По словам архимандрита Хризостома: «первые 12 лет я жил совершенно один (без воды, электричества, телефона и дороги). Мне буквально было нечего есть. Я просил милостыню в туристических автобусах, чтобы как-то содержать монастырь. Сам изготавливал свечи. Вода была дождевая. Потом появился источник».
Сегодня в монастыре проживает около 30 насельников, включая монахов из Болгарии, Греции, Румынии, России и Кипра.
Немного о льве и осле.
На всех фресках и иконах монастыря изображаются лев и осел. Эти животные связаны с историей жизни Герасима Иорданского.
Последнее сообщение о существовании подвида азиатского льва на территории современного Израиля упоминается в XV веке.
Традиционно считается, что Святой Герасим шел по Иорданской пустыне и встретил льва, который протянул ему лапу. Лапа была настолько сильно воспалена, что лев умоляюще смотрел на монаха. Герасим понял, что в лапу льва попала колючка, ставшая причиной его страданий. Святой удалил занозу, очистил рану от гноя и обернул её тканью. С тех пор лев всюду следовал за Герасимом как „ученик“. Святой Герасим был удивлен львиному уму, кротости и готовностью есть хлеб. Льву предоставили жилье в монастыре. И с тех пор лев стал символом монастыря.
У монахов был осёл, который носил воду из реки Иордан. Льву поручили сопровождать осла к реке, охраняя его. Однажды лев уснул на солнце, оставив осла пастись. Случилось так, что проходил мимо арабский купец со своим караваном верблюдов и увидел осла. Думая, что это бродячее животное, он привязал его к каравану верблюдов и забрал с собой. Когда лев проснулся, он стал искать осла, но нигде не нашел. Зверь вернулся в монастырь и сразу же направился к Святому Герасиму, который, заметя его удрученное выражение лица, решил, что лев съел осла, и спросил: „Где осел?“ Лев стоял молча, опустив голову от стыда. Старец похвалил льва, чтобы тот не убежал после своего злодеяния и с тех пор поручил ему выполнять работу осла. Монахи загружали большую бочку на спину льва, как это они делали раньше с ослом, и посылали его к реке за водой.
Однажды в монастырь пришел воин, чтобы помолиться, и, увидев льва, несущего воду, пожалел его и дал монахам три золотых монеты, чтобы те купили другого осла. Ко льву вернулась его старая обязанность охранять осла. Через некоторое время, арабский купец вновь шел по Иорданской пустыне, чтобы продать пшеницу в Иерусалиме. И с ним был тот же осел. В тот день, лев случайно оказался рядом с рекой и, когда караван приблизился, он узнал осла. С громким ревом лев бросился к купцу. В ужасе купец бросил караван и убежал. Лев схватил бразды осла в зубы, как он это делал ранее, и привело его вместе с караваном верблюдов к Святому Герасиму Иорданскому. Старец улыбнулся и сказал монахам, что льва напрасно и несправедливо обвинили. Льву дали прозвище „Иордан“.
Ну что можно сказать... арабы уже в те древние времена отличались любовью к чужим вещам.
Хотя удивительно, первое упоминание об арабах датируется примерно VII веком. Неужто в те времена существовала машина времени?
Ладно, пора переходить к фотографиям.
Вертеп. Не притон или трущоба, как могут подумать некоторые, а рождественский вертеп.
Тот самый лев Иордан.
Здания монастыря.
Напоминаю, что здания были построены в 70-х годах прошлого века.
Внутри церкви.
Мозаика со львом, ослом, верблюдом и пальмой.
Производство самого монастыря.
Монахи не сидят сложа руки, они делают мозаики, и потом продают их в синагоги. Звучит как анекдот, но тем не менее так оно и есть.
Очень боевой местный петух.
Территория монастыря. Тут вроде как жилые помещения. Или административные.
Но смотрится неплохо.
Матерь Божья с ребенком Божьим.
В связи с отсутствием елок нарядили пальму.
Дед Мороз куда-то карабкается
Ресторан. Закрыт по случаю Нового Года.
И фонтан. Закрыт по случаю зимы.
На этом наше посещение завершилось.
Зима, темнеет рано.
В районе Мертвого моря было тепло и безветренно. Наверху, в центре страны было холодно, шел дождь и дул ветер.
Первый день Нового года почти закончился, впереди были рабочие будни.
Продолжение когда-нибудь обязательно последует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий